Посмотри, какой прекрасный мир получился после Регнарека! (с)
Из разрушенного заповедника выбрались уже на рассвете. Тартеваль шагала впереди. Баск точно знал, что ее страшно шатает - крюк свиночеловека распорол дикарке бок, и только чудом не задел (а может, и задел, но это знала только бинтовавшая ее Озмонт) легкое. Но дикарка держалась, и всеми силами подбадривала остальных. Ее крик: "Смотрите на меня. Вы все выживете, ВСЕ, ясно!?" все еще стоял в ушах.
Они выжили.
Вот только...

Они выжили.
Вот только...

Баск, снова с тревогой оглянувшись, мельком увидел, как Озмонт коснулась плеча Тартеваль.
- Да, мы выжили. Все позади. - негромко сказала она. - А теперь тебе надо поберечь силы.
- Поберегу, как доберемся до города. А ты? Отправишься опять на второй этаж? - нарочито небрежно ткнула докторшу локтем в бок, припоминая ее не в меру живой интерес к злачному заведению в прошлый раз. Фраза "меня все равно завтра убьют, а значит, можно не думать о сифилисе" до сих пор была предметом мрачноватых шуточек в их отряде.
Баск, еще раз безумным взглядом окинув пространство позади, зашагал быстрее.
- У меня такое ощущение, что они все еще преследуют нас.
- Тебе ли бояться нечисти, Баск, - мрачно съязвила докторша. Оборотень скривил губы, но промолчал. В человеческом облике он казался маленьким и почти хрупким. И очень уязвимым.
"О Пламя, что породило этот свет...", послышалось пение за их спинами. Паладин Ватто, потерявший всякую веру настолько, что без возражений отправился в поход со зверочеловеком, неожиданно вновь воззвал к милости небесной! "Ненадолго хватило его атеизма", пробухтела Тартеваль. Нет, против она особо ничего не имела, но вечные проповеди Ватто набили ей оскомину ещё в прошлый поход... к тому же очевидно было, как рыцарь опять держится поодаль от честно прикрывавшего его в бою Баска.
Когда они вошли в город, уже темнело. Здесь ничто не напоминало о подземелье, но мрак инстинктивно воспринимался, как нечто зловещее. Хотелось приглушить голос и держаться поближе к краю улицы - к фонарям, которые неспешно зажигал пожилой фонарщик.
Озмонт кинула на него настороженный взгляд. Она уже видела, как легко слетают с катушек самые, казалось бы, стойкие ребята.
- Тише, тише. Все уже закончилось. Нам сейчас только распрей внутри команды не хватало.
Из-под забрала Ватто послышалось ворчание - так он попрощался, разворачиваясь в сторону церкви. Опять будет махать плетью, вымещая на собственной коже накопившиеся за неделю отчаяние и гнев. Магни не раз шутила на этот счет, и зазывала Ватто поиздеваться над своей плотью как-нибудь еще.
- Отличное пиво, - кивнул Баск, поглядывая на Магни. Сейчас она казалась ему симпатичной, как никогда. Впрочем, сейчас ему все жители города казались симпатичными. И дружелюбными. И даже пиво было вкуснее, чем обычно.
С верхнего этажа слышался шум: Тартеваль и Озмонт устроили не то кутеж, не то драку, не то кутеж и драку зараз.
- Кстати, тебя Круэлла... Круэль... в общем, та злобненькая антикварша искала. Хочет в следующий поход пойти именно, дорогой наш козловолчок, с тобой. А после прошлой вылазки она в одно рыло вылакала бутыль абсента - и ни в одном глазу, веришь? - Магни уже порядком набралась, и, похоже, не слишком думала, что и кому говорит. - Что вы с ней втроем делали - неужели ей хватило вида ваших перекидывающихся тел?
...над истерзанным ходячими мертвецами, чумой и неведомыми хтоническими чудищами городом занимался рассвет. Сквозь облака, даже в самую жаркую погоду не покидавшие нею/босвод, пробивались косые лучики поднимающегося солнца, но даже они не оживляли тоскливого вида изъеденной лишайником, отваливающейся штукатурки на стенах, грязной и разбитой мостовой и проседающих крыш. Удивительно, подумал Ватто - и это даже отвлекло его от жара молитвы - как люди до сих пор не покинули город? Неужели хтроническая магия держала их на местах?
- Знаешь, я не уверен, что пойду снова.
Рассвет его почему-то не радовал. Ему казалось - с первыми лучами солнца в город может проникнуть что-то... иное. Чужеродное. Он точно не знал, что именно. Но ему было страшно.
Солнце - это жизнь, это торжество света, пытался успокаивать он себя. Но странный тоненький голосок где-то в глубинах его сознания нашептывал совсем другое.
Рядом с Баском что-то зашуршало. Девушка-антиквар, чье лицо неизменно скрывала повязка, смущенно улыбнулась - одними глазами - и воздела открытые ладони, когда издерганный Баск, грохнув цепями, подскочил со своего места.
- Это всего лишь я, - мягко произнесла Круэлл, качая головой.
- Пиво будешь? - не глядя на Круэллу, буднично предложил он.
Привычка антиквара говорить гекзаметром выводила из себя практически всех. Ну, кроме, возможно, прокаженного Дуэйна, больше интересующегося своим отваливающимся носом, и безымянного Дрессировщика, который слушал лишь свою собаку.
- По делу? По какому делу?
- В Темнейшем Подземелье вход открылся наконец, но всяк боится сунуться туда... кроме меня, ведь древних золото богов ждет только наших рук.
- Ты хочешь пойти в Подземелье? Знаешь ли ты, о чем говоришь? Знаешь ли ты, кто стережет упомянутое тобой золото?
- Сегодня я буду напьюсь в хлам, - мрачно констатировал он. - А завтра поговорим.
- Я... не буду тебя беспокоить, - сказала она тихо. - Разве что тебе самому захочется... компании моей.
Она так же бесшумно, как пришла, выскользнула из-за стойки. Майгнарт, хмыкнув, изобразила пальцами букву L: лошара ты, Басгент.
- Как-то странно все это. Я вроде бы не помню это место. Хотя точно знаю, что бывал здесь. Вернее, какие-то детали вспоминаются... а какие-то нет.
- Ты помнишь, как попала в этот город? Тебя, как и других, привез дилижанс? Или ты живешь здесь с рождения?
...благоговейную тишь трансепта прерывали лишь доносившиеся из соседнего закутка присвисты плети - Бельмис казнила себя за то, что одна из всех четверых выбралась из подземелья, что на многие мили протянулось под старым поместьем. Ватто не одобрял подобных практик, но и не вмешивался: если весталка не считает недопустимым подобное обращение с вместилищем Божественного Пламени, то это касается ее Пламени, никого более. Неожиданно слуха крестоносца коснулся еще один звук - шорох длинной мантии, и легкий стук пяток по полу, какой бывает, когда носишь обувь со слишком тонкой подошвой.
- Поншар, - Ватто поленился произносить его имя вслух. - Ты, если честно, последний, кого ожидаешь тут встретить.
- Отчего же. Я бываю здесь довольно часто.
Тем временем Баск вышел из бара. Озмонт ушла намного раньше; оборотень был один и пьян в хламину. Тяжело привалившись к стене, он пытался вспомнить, в какой последовательности надо переставлять ноги, чтобы двигаться по прямой, а не зигзагами.
...Ватто был бы рад не отвлекаться от молитвы, но сладковатый запах благовоний, идущий от Поншардона, лез в нос. И сам Поншардон - краем глаза Ватто то и дело подмечал острый взгляд из-под стрельчатых ресниц оккультиста.