1. Заккери Стэнфорд (имя получено в приюте; настоящее неизвестно). Прозвища: Чиби, Чибик, Барсучок - получены уже в клане.
2. Темный эльф
3. Место рождения - ныне разрушенная деревня возле Черного Болота.
4. 34 года
5читать дальше. Выглядит моложе своих лет; тонкий, гибкий, очень подвижный эльфийский вьюнош. Непоседа; не может подолгу усидеть на месте, даже в засаде может начать вертеться, как уж на сковородке - правда, двигается практически бесшумно, так что риск быть замеченным минимален. Голос высокий, лицо острое, нос клювиком, глаза зеленые. Кожа гладкая, темно-серая - так своеобразно выглядит на Темных загар. Волосы, не длинные и не очень густые, зачесаны гладко назад. От природы они были чистого белого цвета, но лет этак в двадцать пять Заккери их покрасил в черный. Краска легла не очень ровно - и несколько белых прядей, по мнению некоторых, придают Заку сходство с тощим барсуком. Правда, в отличие от полосатого лесного зверя, Зак терпеть не может отсиживаться по норам и куда более.. коммуникабелен.
Из оружия предпочитает простой железный лук.
6. Детские травмы? о чем вы? Зак, кажется, легко пережил все, что ни случалось с ним в жизни. Неунывающ, весел, ласков как кошка; но друзей у него немного, и он очень осторожен в их выборе. Любит поспать в тенечке, любит охотиться ночью - но очень легко перестроился на дневной режим, когда того потребовала жизнь. Беззаветно предан "командору", как он прозвал главу своего теперешнего клана, хотя, возможно, его преданность продиктована вовсе не простым уважением к сильной и честной личности.
Не любит охотиться в одиночку, терпеть не может замкнутые пространства. Отлично плавает; любимая шутка - на спор затащить в воду какого-то не слишком умного рыцаря: "Кто кого пересидит?" - а потом пускать от смеха пузыри, глядя, как тот всплывает кверху брюхом. Незлопамятен; впрочем, то, что знакомый эльфийский лекарь должен ему две сотни золотых, помнит последние два года - что не мешает ему дружить с ним и часто вместе таскаться на охоту - в самые опасные места Западного Адена, вместе же не страшно!
Ориентация: вынужденное воздержание. Настоящие его причины неизвестны.
7. Биография
(со слов старшего брата).
Когда светлоухие разрушили нашу деревню, нас оставалось всего двое - я и трехлетний братишка у меня на руках. Мне было уже десять; я мог бы наравне со взрослыми выступить против этих выбеленных предателей, но, когда я уже готов был выскочить из нашего укрытия и броситься в бой - в мою мантию вцепились тонкие братнины ручонки. Малыш боялся остаться один. Как я его понимаю!
Я мог бы наравне со всеми погибнуть, защищая свой дом - но оставить малыша не имел права. Мы пересидели бой; практически все время я то закрывал ему ладонями глаза, чтобы он не видел льющейся по улицам крови, то ушки, чтобы не слышал криков умирающих бойцов, то зажимал рот, чтобы его плач не привлек к нам внимание убийц. Темнота стала нашим спасением; мы покинули деревню, когда слепые к ночному мраку глаза людей и белоухих не могли нас разглядеть.
Нашим новым приютом стал Глудио. Шум торговых площадей, толпы народу, поразительно смешанные из разных рас, пород и персонажей; постоянный страх за свою жизнь - малышня и без присмотра! - и почти спасение, хотя тогда еще и не оцененное по достоинству, в цепкой руке стражника: "Ну-ка кто тут у нас? Вы чьи, ребятки?".
"Девочек нелегко воспитывать", говорил дядюшка Гупу всем, кто заглядывал в его кишащий пауками приют. Но это была просто мелочь по сравнению с тем, как он убивался во время эльфийских междоусобиц: в приют Гупу попадали практически пачками и девочки, и мальчики, и даже орки и оркессы, почти неотличимые друг от друга - особенно в детстве. Впрочем, Гупу не был бы гномом, если бы не сумел быстро и достаточно выгодно сбросить лишний балласт: нас просто скинули на "усыновление". На самом деле нас просто переправили на Толкин-Айленд и добровольно-принудительно поселили на ферме Мирны Стэнфорд. Аденское королевство платило за нас четыреста золотых в месяц. До Острова доходило двести пятьдесят - остальное оседало в карманах дядюшки Гупу.
Госпожа Стэнфорд потеряла на войне обоих сыновей; возможно, тот, кто распределял сирот по домам и рассчитывал, что мы двое заменим их. Прогадал, думаю. Нет, мачеха никогда не относилась к нам плохо. И хорошо не относилась. По правде говоря, не помню, чтобы она вообще когда-либо задерживала на нас свой затуманенный горем взгляд дольше, чем на десять секунд - когда отдавала нам приказания, вроде покормить кур или вычистить коровник. Ферма есть ферма: бездельничать было некогда, и вряд ли родным сыновьям Мирна давала больше свободного времени. Заккери рос. Ферму, кроме как идя в школу и в церковь (несмотря на то, что мы были из Темных и принадлежали культу Шильен, Мирна регулярно таскала нас на службы), мы старались не покидать. Дети людей не были рады нас видеть. Это мягко говоря.
А не мягко - когда мне пришло время, в семнадцать лет, вернуться в Даркэльвен и учиться той магии, к какой склонен мой народ, я от греха подальше забрал братишку с собой. Дети людей не упускали случая кинуть в нас палкой или камнем; хотя я, будучи магом, мог отбиться от них парой движений руки, брата бы точно заклевали в мое отсутствие.
Вот тут начались проблемы, по сравнению с которыми тычки и подзатыльники от человеческих детей были просто детской игрой.
Эльфийские дети - не образец красоты; а уж подростки... подростки, кажется, у любых живых существ страшные и нескладные. Зак, паршивец такой, ломал все стереотипы. В детстве он был похож на фарфоровую куколку, из тех, что продаются только в Адене; подростком... Тонкое, гибкое, изящное существо с чуть печальными глазами цвета молодой травы и шелковыми волосами до плеч... Как выяснилось, в Даркэльвене немало любителей красивых мальчиков. Я их знал наперечет. Они знали меня - и нервно икали при упоминании моего имени.
Заккери как будто ничего не замечал, лишь укоризненно качал головой, когда после очередной "дуэли" на задворках я приходил победителем... с синяками на поллица, практически досуха выжатой маной и очередным штрафом от деревенских стражников. Он помогал мне делать припарки на синяк и никогда не спрашивал, что случилось. А на следующий день я снова лез в драку: кажется, деревенские уже стали делать ставки, кто же подберется к моему брату раньше, чем я замечу и... пресеку.
Победителя ставок звали Каррод. Он был кузнецом, умел ковать двойные клинки, умел с ними обращаться...А Зак оказался более скрытным пареньком, чем я думал. Я узнал об этом слишком поздно, когда братик начал приходить домой подозрительно счастливый... Очень счастливый, и старательно прятал шею, даже дома не снимая рубашки с высоким воротом. А потом я услышал, что Каррод оттрепал за шиворот очередного охальника, который попытался зажать Зака у кузницы.
Шок "Как же я не доглядел!?" прошел быстро. Поздно вечером, когда Зак уже лег спать (неохотно; я с трудом его загнал в кровать - наверняка были другие планы!), я пошел разбираться с кузнецом. Пришел к кузне - а там, слышу, шум, лязг, и звон оружия. Честно говоря, я не рискнул ввязываться в чужую драку; а зря - когда все стихло, я заглянул... и увидел Каррода в неестественной позе и луже крови. Окно, выходящее на задворки, было распахнуто настежь. Кто-то удирал. Я бросился к кузнецу, попытался его поднять... но мой несостоявшийся зять уже не дышал. В дверь заколотил чей-то тяжелый кулак. Стража всегда приходит, пропустив самое интересное.
...В последний раз Зака я увидел в суде. Он не свидетельствовал против меня. Но по глазам его было видно - малыш не верит ни слову из моих оправданий.
(со слов самого Заккери).
Брат рассказал бы более цветистым слогом... Оставаться в Даркэльвене я не мог. Ушел в Глудио, прямо пешком. Там поступил в ученики к асассину Трискелю - для рыцаря я не вышел ни ростом, ни сложением, а вот для разбойника - самое оно. Одно время наемничал, охотился на лизардов, постепенно бравших в кольцо город, прозванный когда-то "Рассветным перекрестком". Там же познакомился с орком Черри - полное его имя я не то что написать, выговорить с первого раза не мог. Черри был профессиональным контрабандистом. Непыльная работенка - как и любая, которую делаешь умеючи и с душой.
Лет шесть мы жили душа в душу, деля работу, добычу, кров и... давайте обойдемся без подробностей. Однажды, на особенно крупном деле, в Глудине, мы сильно слажали: несколько стражей видели наши лица. Груз-то мы доставили, но после этого пришлось нам обратиться в бега.
Черри всегда говорил, что там, где бессильны его пудовые кулаки, не бессильны будут полезные знакомства. Полезное знакомство звали Мэтью Блэквуд. Красивый и гордый Светлый Эльф. Братец мой таких ненавидел всеми фибрами души. На фоне своего чистенького, но бедненького "кланхолла" Мэтт выглядел столь же неуместным, как золотая статуя Шильен в дровяном сарае. Пока они что-то обсуждали с Черри, я, в кои-то веки накормленный и чистый (работа контрабандиста мало оставляла времени даже на поспать, не то что умыться) спал на раскладушке в комнате мальчиков.
Когда я проснулся, Черри уже не было. Он ушел дальше, передав мне через одну из здешних магесс - Кинарет, служительницу Шильен - спрятаться у Блэквудов, пока все не уляжется. А после этого он меня заберет.
Чтобы меня не узнали - внешность-то приметная - я отрезал волосы и покрасил то, что осталось, в угольно-черный цвет. Несколько прядей краска не взяла.
- Барсучок, - почти нежно сказал Мэтт, глядя, как я стараюсь их пригладить, спрятать. - Оставь, тебе идет.
Прошла, наверное, тысяча лет. Черри бесследно сгинул где-то в снегах орочьих земель. Я ждал его, долго ждал. Потом перестал.
Второй этаж конюшни на рынке МДТ, где разместился съемный кланхолл "Блэквуда", стал моим третьим, и, надеюсь, последним домом.
1. Заккери Стэнфорд (имя получено в приюте; настоящее неизвестно). Прозвища: Чиби, Чибик, Барсучок - получены уже в клане.
2. Темный эльф
3. Место рождения - ныне разрушенная деревня возле Черного Болота.
4. 34 года
5читать дальше
2. Темный эльф
3. Место рождения - ныне разрушенная деревня возле Черного Болота.
4. 34 года
5читать дальше