- Я бы своего назвала Пернатиком...
- И мы бы их путали. Я тоже не знаю, как еще можно назвать грифона, - остроухий Командор подпирает ладонью щеку, точь-в-точь сидящая рядом Мерриль, и мечтательно улыбается. Две пары зеленых глаз смотрят куда-то вдаль, за стены шаткой хижины, и в крупных и ясных, как дождевые капли, зрачках отражаются белые сполохи крыльев.
- Обожаю, когда они так делают, - шипит чуть насмешливо и добро скорченная черная фигура на лежаке. Хоук невольно подскакивает, а шрайк, весело зашипев, ковыляет на улицу, неловко набросив на морду капюшон и едва не попав себе в глаз когтистой рукой. Шрайк странный - довольно прямые ноги, когти небольшие, да и морда больше похожа на подгнившую эльфийскую. Хоук зачем-то бредет за ним.
Шрайк по кличке Тамлен садится на крылечке.
- Так ты...
- Просто заразился скверной. Интересно выглядит? Я не слышу Зова... когда Тропы достаточно далеко, а рядом с Тероном мой разум абсолютно ясен, - голос у шрайка скрипучий, неприятный, но вполне человеческий. Сейчас, закутанный в плащ по самые глаза, он похож на обычного старика. Понятно, почему до сих пор никто не обнаружил ручного командорского монстра. - Поэтому я всегда рядом с ним. И я счастлив этим.
Хоук спешно соображает. Он слышал о Тероне и Тамлене в лагере долийцев. И от Мерриль. А еще он видел белокурого антиванца, с которым Тамлен и в лучшие годы не смог бы, пожалуй, соперничать.
- А Зевран?
- Что Зевран? Им хорошо вместе. Я не против. Пускай Терон побудет счастлив - Стражи мало живут!
Шрайк хрипло, мерзко смеется.
- А потом он уйдет на Глубинные тропы, и мы снова будем вместе - до конца.