Опоздала.
Она неслась так, что под конец даже Тень еле переставлял ноги, несколько лесных волков были насмерть затоптаны, невовремя попавшись под копыта демона в конском обличье, а подаренная когда-то Ушнаром немертвая собачка, отстав, потерялась где-то под Корролом. И всё равно опоздала. Не на пять, не на десять минут...на целую вечность, если судить по тому, что увидела она, радостным пинком распахнув двери Эпплвотча...
"Господин Лашанс, я нашла! Госп...".
Господин Лашанс...точнее то, что от него осталось, не нуждался больше ни в ее помощи, ни в чем бы то ни было.
Что говорила встретившая ее Аркуэн, новоявленная спикерша не слушала, и в ответ на всю ее прочувствованную речь пробурчала что-то похожее на "иди на (неприличное слово) со своей Матерью" и вылетела вон из пропахшей кровью избушки. В ответ на удивленные взгляды товарищей Аркуэн фыркнула.
- Она вернется. Она слишком честолюбива, чтоб отказаться от предложенного.
Во дворе Тень рыл копытами снег и фыркал, глядя то на избушку - он-то, в отличие от новой хозяйки, через дверь почуял, что от хозяина висячий окорок остался - то на надгробия семьи Драконис.
"Сибилла Драконис. Жила и умерла как зверь". Хорошее надгробие. "Мэттью Драконис. Надо было слушать маму". Надо было. Интересно, кому понадобилась целая их семейка? И, интересно, какое было бы надгробие у Лашанса, если его, конечно, станут хоронить?
А у его Глушителя?
Девушка оглянулась на дом. Тень и невесть откуда прибежавшая гончая без шкуры - ручная нежить, подарок из другого мира - уже допинывали призрак мамаши Драконис. Глушитель так ушла в свои мысли, что не заметила, как убиенная старушка вышла отомстить за себя. Собака провыла над обернувшейся прахом Переннией и пошла обнюхивать надгробия. Хорошо бы не осквернила, хотя... Нежить же вроде не писает? Пес, обнюхав каждую могилу, начинал тоскливо выть, запоздало прощаясь с ее обитателями.
Девушка печально посмотрела на небо. Белая, как круг Скинградского сыра, Секунда висела очень близко, а кроваво-алый ее брат - далеко, как красная монетка. Кровавая монетка. Глушитель, что-то вдруг сообразив, нащупала в кармане кремень, и, мерзко хихикнув, шагнула на крыльцо. Стукнул накинутый снаружи дверной засов. Оконца в доме крошечные, в них и собака едва пролезет, поэтому с ними Глушитель возиться не стала.
...На рассвете Эпплвотч уже догорал, наполняя воздух едким дымом. Выла собака, провожая сразу пятерых.
Люсьен Лашанс погиб, не имея ни дома, ни могилы, ни семьи и друзей, которые могли его оплакать. Провожали его только верный конь, немертвая собака, да подчиненная, так и не простившая ему убийства своих темных братьев.
Девушка подкинула в руке Клинок Горя, и небрежно метнула его в порог. Лезвие вошло почти на треть, но она уже не смотрела. Оставив коня Лашанса самому искать дорогу в родной форт, она быстрым шагом направилась в сторону Брумы и вскоре исчезла в снежной дымке.